Ольга Белоконева-Повидлова

РОССИЯ ГЛАЗАМИ ЯПОНКИ

Introduction

Самое трудное - начать повествование. Особенно, когда предмет его всем давно знаком с детских лет, а разговоры о нем набили оскомину большинству известных мне интеллигентов, несмотря на их словоохотливость. Речь идет, как все уже наверное поняли, о (говоря высоким штилем ) нашей общей Родине или (в просторечии) "совке". Невольно позавидуешь авторам нашумевших бестселлеров Махе и Лёхе - предмет их литературных изысканий как-то легче ложится на бумагу. Ну, в самом деле, чего проще (да простят меня эти литераторы), пишешь: "Первое, что потрясает в Америке (Австалии, Испании, Новой Гвинее, Корее..) это здание аэровокзала - грандиозное сооружение из стекла и бетона и т.д.", а дальше уже всё идёт, как по маслу, - впечатления, достопримечательности, цены на продукты, особенности национального характера и - мемуары готовы к печати. Что же делать мне, прибывшей на родную землю? Кому интересны давно известные всем особенности национального характера и, в самом деле, не описывать же "величественное великолепие Храма Христа Спасителя"? Я думаю, что все уже прониклись сложностью стоящей передо мной задачи и пора переходить к другому пункту.

В основу настоящего очерка легло одно неотправленное письмо. Оно не было отправлено в Америку Свете Аргуновой, поскольку, неотправленное вовремя оно утратило новизну. Мой захваченный вихрем стихийного капитализма муж не забывал только единственную вещь - приходить домой ночевать. А уж, что говорить об поисках адреса и отправке письма… Но видно это и к лучшему, канва повествования уже готова, теперь вышивай, что хочешь.

Как известно, ни одно литературное произведение не станет кассовым без приличного псевдонима. Прежде, чем начать эти мемуары моя фантазия заметалась в поисках псевдонима, но ничего, кроме каких-то глупостей и нелепостей, вроде Олечки Мармеладовой или Зефировой, на ум не приходило. Потом подумалось, что ведь и моя собственная оригинальная (девичья) фамилия не так уж и избита. В конце в концов, я же не Таня Петрова или Света Иванова. Итак - пусть будет - Ольга Белоконева "Россия глазами японки. Непатриотичные записки."

Японцы пишут от сверху вниз и справа налево, как справедливо заметил и умело использовал этот принцип в своих произведениях один классик современной русскоязычной американской литературы. Европейцы же, могу добавить от себя, пишут слева направо, арабы , слева направо и снизу вверх. Какой же последовательности изложения придерживаться мне? Видимо, буду писать, как придётся, вернее, как вспомнится… Очевидно, что этот принцип наиболее достоверно отражает одну из всегдашних главнейших особенностей российской действительности - неразбериху. Да и так мне проще, за 4 месяца, проведенных мною в столице нашей родины, кое-что уже подзабылось, что-то утратило облик реальности, да и хронология событий перепуталась в моей затуманенной детьми и бытом голове. Начну я всё-таки с начала. Да простят мне этот плагиат: " Самолёт набрал высоту и теперь натужно гудел, точно обожравшийся нектаром шмель, тяжело волокущий по воздуху своё мохнатое тело к скрытой в разнотравье заветной норке…"

Глава первая (которая может оказаться и последней)

Итак, самолет натужно гудел, покинув сверкающую огнями махину Кансайского аэропорта. Торжественность события почему-то совсем не ощущалось, хотя мы покидали приютившую нас почти на четыре года страну вероятнее всего навсегда. Впереди маячила Родина, но и ощущения предвкушения радости встречи с немного забытой, но родной и знакомой жизнью тоже не было. Такое возбужденное состояние перед свиданием с Отчизной видимо бывает только у отпускников, приезжающих на побывку из-за границы: весёлых, благополучных, в модной причудливой одежде, с толстым кошельком и сумкой, набитой сувенирами, наслаждающимися отдыхом, переполненными поэтическими ностальгическими чувсвами, но точно знающих, что совсем немного - и такой же сверкающий лайнер натужно гудя понесет их назад - в опостылевшую рутину цивилизованной жизни.
И вот ранним московским воскресным утром мы с удивлением обнаруживаем себя в несколько обшарпанном приземистом здании, полутемном и грязноватом, впрочем хорошо знакомом почти всем моим любезным читателям. Вы конечно догадались, что речь идёт о главных воротах нашей Родины - аэропорте Щереметьево-2. Багаж видимо задерживался.
Прошло уже больше часа с момента нашего прибытия, в зале изредка появлялись какие-то заспанные люди в униформе со следами вчерашних проводов уходящей в прошлое субботы на несколько подпухших лицах. Из их ленивой перебранки можно было понять, что наши чемоданы кто-то спросонья отправил в транзитный багаж. Группа японских туристов, одетых в толстенные костюмы типа горнолыжных и замотанных длинными шарфами, весело сгрудились у конвейера в ожидании багажа. Они смеялись - долгожданная российская экзотика началась прямо у трапа самолета. Ещё через полчаса конвейер заскрипел и из проема торжественно выполз огромный чемодан, проплыл мимо нас и застыл посредине ленты, одинокий и никому не нужный. Прибытие чемодана вызвало приступ необузданного веселья у японцев, аборигены же на это событие просто не отреагировали. Чемодан постоял-постоял и невостребованный уполз, видимо работники аэропорта таким образом испытали нас на честность. Ещё через час даже японцы уже не смеялись, а нервно прохаживались вдоль конвейера, напряженно вглядываясь в интимно занавешенное отверстие, откуда должен был прибыть наш багаж, многие нетерпеливо перебирали ногами.
Мой муж тоже начал проявлять признаки беспокойства, оглядываться по сторонами и, наконец, не выдержал: "Ждите меня здесь, я пойду первым!" - смело и решительно бросил он нам с дочкой и быстрым шагом направился к вожделенной двери. Через несколько минут он вышел повеселевший и сказал: " Ну, идите теперь вы, там совсем не так страшно…"
И вот, о радость! - всего 3 часа ожидания и - мы уже получили наши пожитки в целости и сохранности. Последний мощный бросок с чемоданами к таможне и - мы стоим на границе заграницы и совка. Но всё же мы оказалсь не первыми - нас опередил деловитого вида японец с большим фотоаппаратом на плече. Таможенник, мучимый утренним похмельем дремал, опустив тяжелую голову на руки. Однако зануда-японец не хотел пересекать государственную границу без таможенного досмотра. Он наклонил голову к столу, видимо пытаясь заглянуть таможеннику в глаза, и ласково прошептал " Exсuse me…". Таможенник спал, тихо посапывая. Японец увеличил громкость. Таможенник встрепенулся, поднял голову и почему-то схватился за трубку радиотелефона. Телефон не работал, таможенник задумчиво подул в трубку и нежно сказал : " А, ну его - на …", и взял в руки таможенную декларацию туриста. Рабочий день начался.
На улице нас встретило хмурое ноябрьское утро, дул сильный ветер, шел дождь. Глядя на изрядно забрызганный грязью встречавший нас "Жигулёнок", Полина, известная своей любовью к антиквариату, радостно закричала : "Я знаю, это - древняя машина, ей, наверное, триста лет!", чем несколько обидела хозяина, купившего эту машину полгода назад. Так на этой древней машине мы и въехали в новую, вернее - хорошо забытую старую жизнь.

Возможно, эта глава станет последней, так как свежесть впечатлений стерлась, адаптация прошла, и теперь не Россия,а Япония кажется сном - впору уже писать другое произведение под названием "Ветка сакуры -2" или "Япония глазами москвички. Сны и сновидения.", а может и - нет, может уже не москвички, а гражданки мира. Ну, поживём - увидим!

Глава вторая: записки пешехода.

И вот наконец-то после 4-х летнего перерыва я шлепаю по московской грязи. Холодно, дует пронизывающий ветер, под ногами - расплывающееся месиво грязи и снега, небо серое и безрадостное. После японской солнечной осени даже Полина затосковала, стала спрашивать, а бывает ли вообще в Москве солнце. Солнце показывалось где-то раз в три недели и его появление нас удивляло. Ночью мне снилось, что я иду ослепительным японским солнечным днем почему-то по мосту, соединяющему надоевшую мне Wakayama-dai center и жилой массив у станции Minase. Тепло, дует свежий ветер и душа поет от счастья наслаждения солнечным днём, которого никогда не испытываешь наяву. Это даже не ностальгия, а просто тоска по чистоте и свету. Но даже к хмурой погоде постепенно адаптируешься и перестаешь впадать от неё в депрессию, а просто не замечаешь, как в былые годы.
Зима в Москве потрясает обилием шуб и дубленок. Я не могу не сделать лирическое отступление на эту интересующую любую настоящую женщину тему. А уж мои читатели-мужчины пусть просто лениво пробегут эти строки глазами, равнодушно нажимая page down. Итак, каждая вторая не получающая годами зарплату женщина в Москве носит дубленку стоимостью от 500 до 1500 долларов. Другая половина довольствуется шубами стоимостью от 1000 до 3000 баксов. Причем это только те дамы, которые относятся к плебейскому классу вечных пешеходов. В этом не было бы ничего удивителного, если бы нерегулярно выплачиваемая зарплата научного сотрудника в нашем институте не составляла 110 баксов. А так - в этом есть какая-то непостижимая тайна. Впрочем, чего удивляться, ведь ещё в советские годы никто не мог найти ответ на почти риторический вопрос: " Почему у всех всё есть, когда нигде ничего нет?" Теперь этот вопрос видоизменился: " Почему у всех все есть, когда никто не получает зарплату?"
Не купить дубленку невозможно. Если вы идете позно вечером по Садовому кольцу, то внимание ваше непременно привлекут ярко освещенные огромные рекламные транспаранты, развешенные поперек улицы. Они сообщают вам, что до круглосуточно работающего магазина "Дубленки" на Октябрьской осталось всего 1500 метров ходьбы. Вы идете дальше, напряжение нарастает, транспаранты появляются все чаще и чаще: " До магазина осталось 800 метров, 125, 58…" И вот наконец - огромная стрелка указывает в темную подворотню между парком культуры и отдыха и рестораном "Варшава". Я прошла несколько метров вглубь темного двора, мне стало страшно, я заподозрила, что вся эта рекламная кампания затеяна лишь для того, чтобы обобрать доверчивого пешехода, годами копившего деньги на престижную дубленку, в темной подворотне около метро "Октрябрьская". Я вышла назад на Садовое кольцо и обошла опасное место по Ленинскому проспекту. Около метро видимо для тех, кто ещё не осознал неотвратимость покупки, бродили две сгорбленные бабушки, на спинах которых красовались огромные плакаты "Дубленки на Ленинском! Круглосуточно! Без выходных!"Посмотрела на часы - половина одиннадцатого вечера - и зашла в многолюдный ярко освещенный корридор двери из которого вели в изолированные комнаты. Помещение напоминало огромную коммуналку, покинутую жильцаими для проведения капремонта. Ко мне подскочил небольшого роста блондин с ласковой улыбкой. На пластмассовой бирке, приколотой к его груди было написано :" Карнаил Карнаилов, продавец".
Несмотря на услужливость господина Карнаилова я так ничего и не купила - изучала коньюктуру рынка. Выяснилось, что дубленки стоят от 300 до 1200 долларов и бывают тяжелые и внушительные цвета "мокрый асфальт" - турецкие, легкие разноцветные итальянские, мягкие натуральных рыже-коричневых расцветок - испанские с огромными капюшонами, свисающими аж до пояса. Но дубленочный азарт он все же разжег в моей душе, но душа просила чего-то японского - скромного, неброского, коротенького и простого. Но именно такого фасона в магазине не нашлось - в Москве любят шик, кроме того по всеобщему убеждению женщина в шубе или дубленке должна выглядеть богато и внушительно, поэтому даже молоденькие женщины смотрятся гранд-дамами.
Ходя по магазину в поисках неброского фасона, я почему-то вспомнила себя летом 1994 года, только что приехавшую в Киото. Вот мы идем с Эдиком Куликом на экскурсию по магазинам. На мне - жутковатое ярко-желтое трикотажное платье с золотыми пуговицами от фабрики "Красная заря", в котором я себя чувствую неотразимой. Эдик деловит и солиден в роли гида и инструктора. Я ещё не рассталась с марсианским чувством космонавта, прибывшего на другую планету. Сколько, однако, воды утекло с той поры.
Пожалуй, единственной женщиной, не носящей в Москве зимой меховые изделия, оказалась миниатюрная японская студентка, приходящая заниматься с Полиной японским языком. Глядя на её черную тонюсенькую синтетическую курточку на "рыбьем меху" и на огромные неуклюжие совершенно неутепленные бутсы из кожезаменителя, свекровь прониклась к ней искреннем сочувсвием. И тот факт, что её родители - токийские миллионеры, эту жалость нисколько не умалили.
Шубы - это тоже статья особая, но ей я посвящу может быть особый раздел, а сейчас вот уже больше недели в Москве, похоже, пришла весна, солнце стало появляться чаще, снег почти растаял, и шубы, правда с некоторым запозданием, стали вытесняться кожаными куртками и пальто на дамах пропроще и драповыми пальто и полупальто на женщинах пошикарнее.

Эксклюзивная глава

После некоторого перерыва снова взялась за перо. Погода в Москве испортилась бесповоротно. Казалось - весна уже не за горами, но стоило мне лишь убрать наши шубы и дубленки, как неустойчивое равновесие между зимой и весной дало крен в сторону зимы, и - вдохновение тут же пропало. Месяц я ждала, но сегодня всю ночь за окном выла вьюга, взглянув утром в окно, я увидела унылую снежную равнину под серым небом и поняла, что мое терпение лопнуло - я принимаю волевое решение писать без вдохновения.

Глава эта будет посвящена эксклюзиву. Возможно, не все знают, что это такое. Эксклюзив - это эксклюзив, самое модное и многозначное слово в Москве. Эксклюзивными бывают дубленки, помада, договор о купле-продажи недвижимости, магазин, гигиенические прокладки и даже отдых. Вот эксклюзивному отдыху я бы и хотела посвятить настоящую заметку.

Все началось с того, что мы зашли на Смоленской площади в супермаркет, который в застойные годы назывался Смоленским гастрономом. Я так увлеклась покупками, что поначалу даже не заметила, что муж уже не следует за мной с корзинкой, а обаятельно улыбаясь, беседует с длинноногой молодой особой, причем в руках у особы блокнот и ручка. Чтобы не мешать их беседе, я последовала в другой отдел, там муж меня и догнал. "Как же просто теперь познакомиться с девушкой!" - радостно сообщил он: "Прямо останавливают тебя, имя спрашивают, телефон, позвонить обещают, подарки сулят…" Я оставила эти слова без комментария и его радостное возбуждение угасло. Мы бы и забыли об этой встрече, если бы через неделю судьба нас не занесла в другой , если верить рекламе, самый большой в Москве гипермаркет (до сих пор не знаю, существует ли такое слово на самом деле) "Рамстор". По площади он равен первому этажу "Izumiya", да и по сути аналогичен. На этот раз женщина средних лет с блокнотом и ручкой кинулась ко мне. Спросила возраст, номер телефона и имя, она пообещала позвонить и сунула мне что-то вроде лотерейного билета, про который я тут же и забыла. Но не тут-то было…

Через несколько дней у нас дома раздался звонок. Радостный женский голос, принадлежавший менеджеру по имени Анжела, сообщил мне, что я выиграла приз, но какой, пока не известно. Скорее всего, автомобиль "Лада", ну на худой конец, телевизор "Panasonic" или радиотелефон, ну а может быть (ну это уж совсем мало вероятно) бесплатный пейджер. Но чтобы узнать, что же именно я выиграла, мы с мужем должны придти и посмотреть некое рекламное шоу, на час-полтора, не больше. На мой вопрос, что за компания нас так осчастливила, Анжела пространно отозвалась, что компания у них рекламно-маркетинговая, называется "Дельвина", а акцию проводят спонсоры. Смысла во всем этом утверждении было маловато, но я так взволновалась, что не обратила на это внимания и, опустив трубку позвонила мужу на работу. Он отнесся к моему сообщению почему-то скептически, без надлежащего восторга. Тогда я помчалась к свекру и радостно сообщила ему про неслыханную удачу. У него я встретила понимание и готовность посидеть с ребенком.

И вот мы подходим к трехэтажному свежеокрашенному особнячку салатового цвета. Дверь открыл мужчина в костюме, пригласил нас войти. Внутри толкались молодые люди в костюмах и девицы в коротких юбках. Беглого взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что это не Рио-де-Жанейро. Лица у сотрудников фирмы простоватые, слегка припухшие, а местами и нагловатые указывали на то, что мы попали не на светский прием, но на бандитскую сходку это сборище тоже не тянуло. Нас подвели к двум дамам: молоденькой, неаккуратно намакияженной девочке, явно недавно получившей аттестат зрелости с твердыми тройками, вторая - дама средних лет в ацетатной широкой юбке и ажурной с бисером кофте. Эта дама напоминала хохлушку, разочаровавшуюся в торговле ночными рубашками и наволочками на Киевском вокзале и решившую попробовать свои силы на новом поприще.

Молоденькая , назвавшаяся Светой, провела нас в просторную комнату, где перед большим телевизионным экраном за столами сидело несколько супружеских пар. На каждую пару, так же как и на нас, приходилось по 2 сотрудника фирмы. Музыка грохотала из динамиков, так что, чтобы услышать слова Светы приходилось наклоняться и приставлять ладонь к уху. Света сообщила, что хочет нас поближе узнать, начала расспрашивать, сколько у нас детей, какие хобби, любим ли путешествовать, бывали ли за границей. Музыка не стихала, а даже как будто громче стала и навязчивее, так же, как и Светочкины вопросы. Но мы соблюдали правила игры. Признались, что у нас двое детей, путешествовать любим, но за границей никогда не бывали. Отвечая на очередной вопрос, Олег видимо придвинулся слишком близко к Светочке и потом шепотом спросил меня: " А чем это пахнет?" Я тоже давно почувствовала что-то такое, но быстро поняла - терпко пахла Светочка, забывшая принять перед встречей с клиентами душ, но одевшая синтетическую водолазку.

Наконец допрос кончился, музыка затихла и перед экраном появился главный менеджер. Наконец-то мы поняли, для чего нас загнали в эту грохочущую комнату и заперли за нами дверь - нам предлагали эксклюзив! Это слово было на устах у всех сотрудников этой фирмы. И не просто эксклюзив, а эксклюзивный отдых в пятизведочных отелях на всех мыслимых и немыслимых островах и побережьях в любое время и почти бесплатно - 160 долларов в неделю… Главный менеджер был неглуп, артистичен и убедителен. Он иллюстрировал свой монолог видеосюжетами - вот Канарские острова, за окном - слякоть и холод, а на Канарах теплое море набегает на золотой пляж. Вот парочка сидит в ресторане, она пьет коктейль и поводит обнаженными загорелыми плечами, он нежно ей улыбается. Вот бирюзовый бассейн с пальмами, радостные возгласы отдыхающих, да что там говорить… И все это - наше, стоит только лишь вступить в некий международный клуб RCI (Regency Club Interna-tional что ли?) и ты и твои дети, внуки, а если постараться, то и правнуки будут нежится в море, поводить загорелыми плечами в коктейль-баре или сибаритствовать под пальмой. И нужно-то самую малость - заплатить членский взнос Х. Чему равен Х, пока было неясно, народ в зале заинтересованно гудел.

И вот опять заиграла музыка, Светочка зашевелилась и озабоченно справилась: "Ну как, мы вам понравились?" Хохлушка смущенно улыбалась, за все время она не проронила ни слова, видимо для неё это был урок перед практическими занятиями. Мы вежливо закивали головами. Позже Олег сказал мне, что в этот момент мысленно поклялся, что они не получат от нас ни доллара. А дальше начались мучительные уговоры, к нашему и другим столам подходили какие-то сотрудники, убеждали, отчаявшись уходили, им на смену приходили новые более квалифицированные. Временами музыка резко обрывалась и к экрану подходил радостный сотрудник с возгласом: "Поздравим новых членов нашего клуба!" все хлопали в ладоши, вновь музыка врубалась на полную катушку и всё начиналось сначала. Нам это быстро надоело - ребята явно перегибали палку, у меня заболела голова. Мы попытались уйти, на нас накинулись с уговорами и напоминаниями о таблице с выигрышами, которая должна была бы быть обнародована в конце этого мероприятия. Я попросилась выйти, они стали возражать, но я настаивала, вышла и села в коридоре, читая журнал. Ко мне тут же подскочили мальчики, справились о здоровье и попросили вновь пройти в зал, где меня ждало предложение заманчивее прежних.

И правда, если поначалу Х был равен 10 тыс. долларов, то постепенно ставки снижались и самое заманчивое последнее предложение, которое мы услышали было: "Ну, дай хоть 250 долларов" (понимай - и катись в пробный тур на все четыре …). Я прошептала Олегу: "Замашки у них цыганские, пора отсюда сваливать". Мы привстали, но на нас опять набросились как стервятники менеджеры, потрясая таблицей выигрышей. Света натужно улыбаясь пыталась продолжить видимость беседы - она явно оставалась сегодня без зарплаты, упустила клиентов с деньгами. Олег встал в полный рост, в его голосе почувствовалась угроза. Самый смышленый из менеджеров наконец понял, что мы уйдем непременно и окончания шоу ждать не собираемся, он тяжело вздохнул и достал обещанную таблицу выигрышей. Светочка с трудом скрывала раздражение и, сохраняя все же светскость, старалась не смотреть в нашу сторону. Мы узнали, что нас осчастливили бесплатным пейджером, вернее листком бумаги с печатью и чьей-то подписью, на которой было написано: БЕСПЛАТНЫЙ ПЕЙДЖЕР.

Светочка проводила нас до гардероба и, не глядя не нас, злобно прошипела: "Видно, мы вам все-таки не понравились - в первый раз вижу людей, которые так упорно не хотят эксклюзивно отдыхать, когда все-таки надумаете, будет поздно…" Но нас таким дешевым приёмом уже было не пронять - мы бежали к дверям, окрыленные свободой!

Выйдя на улицу, мы переглянулись. "Да,"- сказал Олег: "От всего этого чувство, что ты куда-то наступил…" Я кивнула, соглашаясь.

Но на этом эксклюзивная история не кончилась. Через несколько дней муж позвонил мне домой с работы. "Знаешь, кто мне только что звонил? " - радостно поведал он : "Менеджер с фирмы KeyPoint, помнишь, ту девушку из Смоленского гастронома. И, знаешь, что она мне радостно сказала: "Хочу обрадовать вас, Олег Витальевич, вы попали в число наших призеров и приглашаетесь на рекламное шоу". Ну, я-то ей, конечно ответил: "Я тоже могу вас обрадовать, я уже побывал на подобном шоу…" Радость в голосе у девушки сразу же померкла, она поняла, что её обошли более прыткие конкуренты и наскоро распрощавшись, повесила трубку. "

Вобщем, воистину "смысл не тёмен басни сей" - бесплатный сыр, также как и бесплатный пейджер, бывает только в мышеловке.

Я бы назвала следующую главу "Бесплатный пейджер", но смешно признаться - до сих пор я так и не позвонила по указанному на бумажке телефону, чтобы получить этот самый пейджер. Вот когда позвоню, непременно назову. Итак, продолжение следует…

Продолжение следует